Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке - Страница 66

К оглавлению

- Ледовая обстановка, - бросил Лешка, высунув из палатки голову. - И стенка на

перевале. В последние годы ледники активно тают. Стена - из-за разницы толщины

ледового покрова. И лед перемороженный - из глубины он.

- Да? - усомнился Влад. - Считал, что это относится только к нижней части.

- Леха прав, - подтвердил Егор. - Либо всё, либо ничего. Везде тает. Заодно имеем

немного подробностей. Перенос не людей, а территорий. Одну границу и момент.

- Момент - появление стенки, - уточнил Лешка. - Во время непогоды.

- Не во время, - уточнил Егор, - перед! И буран из-за переноса! Разница температур и

давлений сыграла. Так что в ночь на 22 июня. Между двумя и четырьмя часами утра.

Блин!

- Ты чего? - спросил Санёк.

- Четыре утра! Двадцать второго июня сорок первого года! - Егор обвел взглядом

помертвевшие лица своих современников, уже все понявших, посмотрел на

недоумевающих "предков" и закончил. - Война! С немцами!

- Как война? - Усольцев оторвался от созерцания Егоровского паспорта. - У нас же

пакт!

- Срали они на пакт, - пробурчал Влад. - Напали без объявления войны, и вся недолга.

Мы победили, но такой кровью...

- Погоди, - сказал Лешка, - еще не вечер. Перенеслась территория. А какая? Киргизия?

Памир? Одно ущелье? Весь Советский Союз? Если весь Союз перенесся, а Гитлер остался

в прошлом, так и не будет войны.

- А если один Китай? - спросил Санёк.

- Тогда всем кранты, - отозвался Егор. - За пару дней прибьют япошек, потом за

неделю раздолбят Гитлера, англичан и американцев. И нас за компанию. И будет

сплошная узкоглазая гегемония.

- Вы, товарищи, думаете, - спросил Сергей, - что подобный перенос осуществляется по

государственным границам?

- Да ни хрена мы не думаем, - буркнул Лешка. - В наше время физика еще даже не

задумывалась об этом.

- Не, физика времени существует, - поправил Егор.

- Да? И что ты о ней думаешь? - ехидно спросил Лешка.

- То же, что и ты. К возникшей ситуации отношения не имеет, - Егор вздохнул. -

Вопрос в другом. Что делать? Куды бечь?

- А нет вопроса, - остудил доктор начавшую зарождаться дискуссию. - Наталью, хоть и

оклемывается, спускать надо. Втроем это хреново...

- Тогда и думать не о чем. Валим вниз. За полдня тысчонку сбросим. Завтра, если темп

не потеряем, выйдем к людям. Там и разберемся, что и как. Либо в Киргизию попадем,

либо в Союз. Или еще куда. Сейчас, сколько не гадай, толку - ноль.

- Поддерживаю, - сказал Усольцев. - Наталью вернете?

- Как док скажет, - махнул рукой Егор.

- Запретить не могу, - прикинул Санёк, - но нежелательно. У Лешки на спине намного

комфортнее и приятней. Силы больной еще пригодятся.

- Врачи во все времена - известные перестраховщики, - усмехнулся Сергей, - но не

выполнять их указания себе дороже. Передаю тебя, Наталья, в жестокие руки эскулапов

будущего. Хоть выспишься на скаку...

Восточная Пруссия.

Ганс Нойнер, оберштурмфюрер СС, дивизия "Мертвая голова"

В неподвижном воздухе висели запахи сгоревшего пороха и солярки, горелого железа

и тряпок, свежей крови и прелой листвы и самый паршивый из всех запахов - запах

смерти. Ганс, в отсыревшей от росы и висящей в воздухе влаги одежде, не выспавшийся,

хмурый и злой потрошил штык-ножом банку мясных консервов из сухпайка. Ночка и утро

выдались беспокойными, поляки опять пытались прощупать оборону своими "ночными

дьяволами", но сейчас вроде бы всё стихло - самое время перекусить. Сидящий рядом

связист, молча протянул Гансу наушники. В ответ на немой вопрос, мотнул головой в

сторону расположения основных сил батальона. Понятно - комбат Кнохляйн. Может быть

узнал что-то новое и спешит поделиться? Продолжая грызть галету, Ганс снял каску и

натянул на голову наушники.

- Как там у тебя? - голос Кнохляйна звучал как-то необычно равнодушно, словно по-

необходимости. Что интересно произошло, что Фриц такой странно разговаривает?

Поляки захватили Кёниг?

- Да нормально всё, как отбили последнюю атаку, так больше никого и не видно.

Похоже, пшеки утихомирились. Даже их артиллерия замолчала.

- Угу. Scheisse! Что за ерунда со связью, опять поляки свою "свиристелку" включили?

Хруст такой, что слова еле слышно!

- Это не помехи, это я галету грызть пытаюсь.

- Arschloch ты все-таки, Ганс. Потерпеть не мог, грызун? Я уже собирался связистам

уши надрать за плохое состояние аппаратуры и наверх сообщать о готовящемся польском

наступлении, - похоже, Фриц все-таки слегка развеселился.

- Ну, так надери, лишним не будет, а я со вчерашнего дня не жрал и теперь не дают.

Что сказать-то хотел?

- Двадцать седьмой полк подошел, скоро нас сменят - смотри, чтоб твои ребята по ним

не врезали сгоряча. И кончай жрать, мать твою, когда с тобой командир разговаривает! -

наконец-то командир стал похож на себя, улыбнулся Ганс.

- Угу, принято. Отбой.

Отложив наушники, Ганс снова взялся за банку консервов - война войной, а кушать-то

хочется! А возникающие проблемы можно решать и за едой.

- Куно! - за спиной тут же послышалось негромкое шуршание листвы. Когда

шуршание смолкло, Ганс, ненадолго оторвавшись от еды, продолжил.- Обойди все взвода

и предупреди, что скоро нас сменят армейцы - пусть смотрят повнимательней, чтобы под

их видом польские диверсанты не пролезли.

Шуршание стало удаляться. Ганс дочистил банку, аккуратно закинул ее в специально

вырытую ямку в стенке окопа. Пленные говорили, что имеющиеся у противника приборы

позволяют засечь любую железяку, да и на тепло реагируют. Так что теперь окопы