Рокировка Сталина. С.С.С.Р .- 41 в XXI веке - Страница 59

К оглавлению

стрелять не разучились. "Максим" - это не ихние пукалки! Сейчас, отстреляются, и

продолжим. Как там прикрытие, живы?

- Были, вроде. У тебя вода есть?

- Нет, - Сергей вздохнул. Пить хотелось неимоверно. А вода, запасенная для пулемета,

давно уже ушла в пар, остужая раскаленный ствол "станкача".- Утихло вроде, сейчас

опять полезут!

Точно, полезли, прямо на скашивающие их очереди. В психическую поднялись!

Можно подумать, страшнее наших басмачей! И не останавливаются уже, суки, под свой

же огонь лезут... А вот хрен вам! Мы тоже умеем не прятаться...

***

- Ну что там, Мишка?

- Так всё, товарищ старшина! Осколком в рацию садануло. Только и успел передать,

что по нам с вершин садят! Подтверждения не дождался. Прошло - не прошло, хрен их ту

маму знает!

- Так на хрен ты этот гроб с собой таскаешь? Бери винтовку и в третью ячейку! Только

через двор не беги, прибьют. За конюшней ховайся, да по над стеночкою!

Выстрелы, грохот...

- Федька, живой?

Тишина в ответ. Приподняться, посмотреть в наползающей серости рассвета. Да, такое

и в темноте не спутаешь. "Прощай, Федюня! Нет, до свидания! Скоро встретимся.

Недешево ты им достался. И я еще цену подбавлю. Сейчас, до гашетки доберусь... Сука,

как бок болит. И нога. Достали, гады. И голова кружится. Контузия, наверное. Или от

кровопотери... Перевязать бы надо. А, наплевать! Вся не вытечет. Не успеет.

Ну, идете, сволочи? Молодцы! Идите сюда! А теперь получите! За Федьку! За ребят из

прикрытия! И за меня! За всех получите!.."

***

- Русский, сдавайся! Убирайся вон с наша земля. Вам всем здесь смерть!

"Разорались, бляди! - подумал Климов. - Засечь бы, где эта говорилка у них стоит, да

садануть чем-нибудь..."

Словно отвечая мыслям грохнул одинокий разрыв, и громкоговоритель заткнулся на

полуслове. "Получите! У нас тоже минометы есть"! В ответ опять обрушился шквал огня.

"Мда... А у них реактивные снаряды и ручной пулемет у каждого...Так, старшина,

отставить пораженческие мысли! Ты советский пограничник! И хрен тебя возьмешь такой

фигней! А басмачи уже совсем близко".

- Дуб, Николай и Халитов! Гранаты к бою! Остальные, прикрываем!

Халитов упал на втором броске. Снайперская пуля ударила в голову, сбила

обгоревшую фуражку. Выходное - на весь затылок.... Остальные удачливее. Откидались.

"Черт, гранатометы у них! И патронов почти нет".

***

Андрей Елизаров бежал по питомнику, сбивая замки с клеток вольера, где, безудержно

лая и скуля, метались в вольерах овчарки. Не мог инструктор службы собак забыть о

своих четвероногих подопечных. Может, хоть из них кто-нибудь спасется. А может и... В

любом случае, своих от чужих псы отличить сумеют.

Успел. Выскочил во двор и тут же вскинул винтовку. Уже здесь, сволочи! Выстрел,

второй, третий... И ответные автоматные очереди в упор. И кружащееся небо...

Ослепительно голубое рассветное небо. На Орловщине оно таким не бывает...

Пятеро подошли к еще живому телу. Один со смехом пнул Андрея ногой, а затем

взмахом длинного кинжала отсек голову. И заорал, отбрасывая свой трофей в сторону.

Сосед, успевший поднять автомат, перечеркнул очередью впившееся в горло бородача

темное мохнатое тело. "Не будут услаждать Салмана гурии". Адская боль между ног

заставила выронить оружие. Трое уцелевших душманов, крича и заполошно стреляя,

бросились назад и упали, сбитые ровной строчкой пулеметной очереди...

***

Старшина, пригибаясь на бегу, пересек двор и свалился в окоп за казармой. Здесь

собрались последние уцелевшие защитники заставы. Десять человек. Басмачи шли в

открытую, почти не скрываясь от редких выстрелов пограничников.

- Патроны есть?

- Считай, что нет, товарищ старшина, - ответил сержант Иванов, загоняя последнюю

обойму. Вскинул винтовку. Выстрел. Старшина дал короткую очередь из трофейного

ручного пулемета, и отбросил бесполезную игрушку в сторону. Подобрал винтовку

красноармейца. Имени не запомнил, а может и познакомиться не успел.

- В штыки, братцы!

Вот так, не по-уставному - "братцы". И десяток поднялся как один человек. В

считанные мгновения сократил дистанцию. Длинные, четырехгранные острия впились в

тела, удары прикладов обрушились на растерявшихся бандитов. Откуда-то, словно из-под

земли, с грозным рычанием, бросились на поддержку черные гибкие тела двух уцелевших

собак. Молжахеды дрогнули, побежали в стороны. Но, увидев, сколь малочислен

противник, снова бросились вперед.

Старшина всадил последнюю пулю в басмача, активно машущего руками чуть в

отдалении, ударом штыка уронил с ног второго, прикладом свалил третьего, ощутил

острую боль в спине... И уже лежа, увидел, как Иванов, единственный, оставшийся на

ногах, выдернул кольцо гранаты и бросил ее вверх, как падает Алый, последний

пограничный пес, весь израненный, но успевший вцепиться в ногу еще одному бородачу...

Как прилетевшие "Чайки", И-15 из сто шестого штурмового авиаполка, накрыли

выдававшие себя дымом и пылью артиллерийские позиции на склонах гор мелкими

осколочными бомбами, а потом прошлись по разбегающейся, бросающей оружие, толпе

душманов пулеметным огнем, на заставе уже не видел никто.

***

Капитан Самовозов, командир эскадрона, ворвавшегося на территорию заставы через

десяток минут после авианалета, стоял возле искореженного пулеметного гнезда и

разглядывал в бинокль противоположный берег реки.

- Можешь объяснить, что там происходит? - спросил он старшего лейтенанта Галкина,